3 июня в ЦСИ «Артэтаж» состоялся спектакль «Молчание на заданную тему» — лицензированный двойник одноименного проекта Всеволода Лисовского в «Театр.doc». Задумка спектакля проста: в течение 60 минут актеры и зрители коллективно молчат. В анонсе значилось:
«Спектакль, где зритель становится участником перформанса. Мы предлагаем вам в течение часа коллективно помолчать на тему, которая будет объявлена непосредственно перед началом спектакля.
Приходите помолчать. Глядишь без слов до чего-нибудь додумаемся».
В театре я не особо смыслю, поэтому изначально ждала чего-то вроде коллективной медитации или «тишины на объективном уровне», рожденной из внутреннего и внешнего молчания — то, что А. Кожибски предлагает практиковать, чтобы высвободить мышление из пут языковых структур. «Мысль изреченная есть ложь» — вот это вот все. Это уже потом до меня дошло, что театр — это в первую очередь диалог.
Стоит отметить, что у «материнского» спектакля стоит ограничение: не вступать в физический контакт с актерами. Иначе это действительно может перерасти в «Ритм 0» Марины Абрамович, и есть риск, что все просто друг друга пере(трогают|трахают|режут). Перед спектаклем во Владивостоке это ограничение было озвучено, но, судя по всему, услышали его не все. Спойлер: дальше поцелуев дело не зашло.
Придя на спектакль, я зашла в зал и увидела на сцене четырех актеров в черной одежде и грифельную доску с мелками. Куратор озвучила вопросы, актеры написали их на доске, и мы начали молчать. Я не могла понять, куда деть глаза — было страшно поднять их и наткнуться на взгляд актера. Вспомнился перформанс «В присутствии художника» той же Абрамович. Вопросы звучали так: «Когда все это кончится?», «За что?», «Неужели это мы?», «Это не шутка?». Через несколько минут у актрисы, молчавшей на тему «За что?» заблестели глаза. Молчание становилось все более тяжелым, но вскоре произошло то, что переломило весь ход постановки.
Внезапно в зал вошли, нет, ввалились три зрителя. Да, они молчали. Но при этом еще шуршали конфетными обертками, принимали разные позы, рисовали мелом на полу и стенах, топали ногами и даже играли на губной гармошке. И это откинуло спектакль к традиционному театру: один смотрит, другой развлекает. Зрители молча наблюдали за действиями гостей, и никто не попытался их остановить. Думаю, где-то в углу стоял призрак Ги Дебора и грустно качал головой: мол, ну вот же, вам предоставили возможность если не выйти из (общества) спектакля, то хотя бы перестать тупо пялиться на разыгрываемое перед вами зрелище. А вы опять вернулись на позицию наблюдателя.
Актеры несколько раз пытались повернуть действо в изначальное русло, снова и снова выписывая на доске поставленные перед ними вопросы. Вопросы теряли буквы, изгибались под разными углами, перечеркивались. Ближе к финалу к доске подошла еще одна зрительница и поверх всего написала «Хорошо потусили. А делать-то что будем?», положила мелок и вышла из зала. Вскоре после нее, гремя скарбом и роняя карандаши (кажется, это были художники), вышли и три зрителя. И в зале снова повисла тишина.
В анонсе спектакля «Молчание на заданную тему» на сайте «Театр.doc» есть такие строчки:
«Это ни в коем случае не медитация. Медитировать нужно не в театре, а в других местах. И того, что благодаря молчанию вскроются какие-то особые сокровенные смыслы, мы обещать не будем. Мы же не идиоты. И не жулики. Назвать такую штуку новацией в 2015 году не поворачивается язык. Это именно спектакль. Развлекательное мероприятие. Оказание услуги населению. Мы предоставляем этому самому населению остродефицитный товар — молчание».
Пожалуй, молчание сейчас в дефиците только «во внешнем мире» — новостные сайты, телеканалы, рекламные баннеры и соцсети срывают голоса, перекрикивая друг друга. А внутри нас молчания много, слишком много. Кем были эти три зрителя? Хаосом, ворвавшимся в наш размеренный быт, за которым мы можем только наблюдать и пытаться угадать, что же будет дальше? Или это были мы сами — пытающиеся не сойти с ума под гнетом неудобных вопросов и наполнить жизнью оставшиеся нам полчаса до конца спектакля? И наконец:
Когда все это кончится?
За что?
Неужели это мы?
Это не шутка?
Делать-то что будем?
